Марсианские истории - Страница 66

Отверстие было близко, совсем рядом, но как трудно до него добраться!

За ней, повинуясь приказам огромного мозга двинулось огромное безголовое тело. Наконец она достигла отверстия, что-то говорило ей, что за отверстием власть калдана полностью развеется. Она уже почти пробралась в приемную комнату, когда почувствовала сильную руку на своей лодыжке. Рикор догнал ее, и хотя она боролась, втащил обратно в комнату Лууда. Он крепко держал ее, прижимая к себе, и вдруг, к ее ужасу, начал гладить ее.

— Ты слышишь меня? Теперь ты видишь всю бесполезность сопротивления? — услышала она ровный голос Лууда.

Тара Гелиум пыталась бороться, но ее охватила ужасная слабость. Но она продолжала бороться перед лицом безнадежного ужаса, бороться в одиночестве за честь гордого имени, которое она носила, она, ради которой с радостью отдавали жизни прекрасные воины могучих империй, цвет марсианского рыцарства.

VII. Отталкивающее зрелище

Крейсер ВАНАТОР кренился под ударами бури. То, что он не упал на землю и не был разбит на мелкие кусочки, было всего лишь капризом природы. В течение всего шторма он летел без всякой надежды на спасение, подгоняемый ударами урагана. Но все же корабль и его храбрый экипаж почувствовал, что ураган стихает. Это произошло через час после катастрофы — катастрофы и для экипажа, и для королевства Гатол.

Люди с момента вылета из Гелиума находились без пищи и воды, многие были ранены, все изнемогали от усталости. Во время кратковременного затишья один из членов экипажа попытался добраться до своей каюты, отцепив привязной ремень, который удерживал его в относительной безопасности на палубе. Это было прямым нарушением приказа, и следствие нарушения его в глазах всех членов экипажа было внезапное и скорое наказание. Едва матрос отстегнул застежку привязного ремня, сильные руки чудовищного шторма повернули корабль, подбросив его в воздухе. В результате уже при первом повороте воин полетел за борт.

Сброшенные со своих гнезд постоянными поворотами и рывками корабля и силой ветра, носовые и кормовые снасти висели под килем, представляя собой спутанную массу веревок и ремней.

В эту массу и угодило тело воина, и как утопающий хватается за соломинку, так и он ухватился за веревку, задержавшую его падение.

С отчаянным усилием держался он за эту веревку, пытаясь закрепиться на ней ногами.

С каждым рывком корабля руки его слабели, и он знал, что вскоре они совсем разомкнутся, и он полетит вниз на далекую поверхность, тем не менее, он продолжал цепляться лишь продлевая свою агонию.

Эту картину увидел Гохан, когда перегнулся через край наклонившейся палубы, чтобы выяснить судьбу своего воина; в одну секунду джед Гатола оценил ситуацию. Рядом с ним один из его людей глядел в глаза смерти. В руках у джеда было средство для его спасения.

Ни минуты не колеблясь, он отцепил свой привязной ремень, сбросил веревочную лестницу и соскользнул с борта судна. Качаясь, как маятник, он отлетал в сторону и возвращался назад, поворачиваясь в воздухе в трех тысячах футах над поверхностью Барсума. Наконец он дождался момента, на который и рассчитывал.

До сих пор он не доставал веревку, за которую уцепился воин, чьи силы заметно слабели. Просунув руку в петлю, образовавшуюся в результате путаницы такелажа, чтобы ухватиться за веревку рядом с воином, рискованно цепляясь за эту новую опору, джед медленно двигался по веревочной лестнице, на конце которой был закреплен крючок. Он зацепил этот крючок в кольце на поясе воина как раз перед тем, как ослабевшие пальцы висевшего отпустили опору.

Спасая жизнь своего товарища, Гохан не обратил внимания на собственное спасение.

Среди переплетенных снастей болталось множество других крюков, подобных тому, который он прикрепил к поясу воина, к одному из которых он хотел прикрепиться сам и выждать, пока шторм не утихнет настолько, что позволит ему выбраться на палубу. Но как только он попытался дотянуться до одного из крюков, тот отошел в сторону под действием очередного толчка судна, в то же время тяжелый металлический крюк, пролетавший по воздуху, ударил джеда Гатола прямо между глаз.

Оглушенный Гохан на мгновение разжал пальцы и полетел сквозь разреженную атмосферу Марса к поверхности, лежащей в трех тысячах футов под ним, в то время, как ВАНАТОР уносился вдаль, а верные воины джеда, цепляясь за свои ремни, даже не подозревали о судьбе своего любимого вождя.

Лишь час спустя, когда шторм немного утих, они поняли, что он отсутствует, и догадались о том жертвенном героизме, который предназначила ему судьба. В это время ВАНАТОР выпрямился, по-прежнему, уносимый сильным постоянным ветром. Воины отстегивали свои ремни, а офицеры определяли число пострадавших. В это время слабый крик, который послышался из-за борта, привлек их внимание к человеку, висевшему на веревке под килем. Сильные руки подняли его на палубу, и только тогда экипаж узнал о героизме своего джеда и его гибели. Они могли только предполагать, как далеко их унесло после его падения. Корабль не был в состоянии вернуться для его поисков. Опечаленный экипаж продолжал свой путь в воздухе навстречу неминуемой судьбе, ожидавшей его.

А Гохан? Джед Гатола, что произошло с ним? Подобно свинцовому грузу пролетел он тысячу футов, затем шторм подхватил его в свои гигантские объятия и понес над землей. Как листок бумаги летел он, повинуясь ударам ветра, игрушка могучих сил природы. То выше, то ниже, то вперед, то назад. Но с каждой вспышкой энергии ветра он постепенно приближался к поверхности. У таких циклов бывают странные и необъяснимые капризы. Они вырывают с корнем и дробят гигантские деревья, и в то же время могут пронести многие мили беспомощного ребенка и опустить его невредимым вместе с его колыбелью.