Марсианские истории - Страница 59

— Напеваю, — ответила она.

— Напеваешь? — повторил он. — Я не знаю, что это такое, но продолжай: мне это нравится.

Она запела, на этот раз со словами, а сопровождающий внимательно слушал. Лицо его не выражало того, что скрывалось в голове. Оно было также лишено выражения, как морда паука.

Когда она закончила, он вновь повернулся к ней.

— В чем разница? — сказал он. — Это мне нравится больше, чем прежде. Как ты это делаешь?

— Я пою, — ответила она. — Разве ты не знаешь, что это такое "Петь"?

— Нет, — сказал он. — Расскажи, как это делается.

— Это трудно объяснить, так как любое объяснение предполагает хотя бы представление о мелодии и музыке, а по твоим вопросам я вижу, что ты об этом ничего не знаешь.

— Да, — ответил он. — Я не знаю того, о чем ты говоришь. Но все же расскажи, как ты это делаешь.

— Это всего лишь мелодические манипуляции моего голоса, — объяснила она. — Слушай! — и она вновь запела.

— Я не понимаю, — настаивал он, — но мне это нравится. Можешь ли ты научить меня делать так?

— Не знаю, но была рада попробовать.

— Посмотрим, что сделает с тобой Лууд, сказал он. — Если он не возьмет тебя, то возьму я, и ты будешь учить меня производить такие звуки.

По его просьбе она опять запела, и они продолжали свой путь по туннелю, который был теперь освещен редкими шарами, знакомыми Таре Гелиум. Такие шары, наполненные радием, использовались во всем Барсуме и так давно, что их происхождение терялось в веках. Они состояли из сферической чаши из толстого стекла, наполненного веществом, которое Джон Картер называл радием, шар цементировался в металлической плите, которая крепилась к стенам и потолку в соответствии с композицией помещения и давала свет неопределенно долго.

Отправившись дальше, они встретили множество обитателей подземных помещений, и девушка заметила, что их доспехи были украшены богаче, чем у работающих на полях. Головы и тела, однако, у них были подобны. Ни один не причинил ей вреда, и она испытывала чувство облегчения, близкое к счастью, когда конвоир внезапно свернул в отверстие в правой стороне туннеля и она оказалась в большой, хорошо освещенной комнате.

V. Совершенный мозг

Песенка, звучавшая на ее устах, когда она вошла, умерла, убитая ужасным зрелищем, представшим ее глазам. В центре комнаты на полу лежало безголовое тело, частично разложившееся, на нем и возле него ползало с полдюжины голов на своих коротких паучьих ножках, своими клешнями они отрывали от женского тела куски мяса и отправляли их в свои отвратительные рты. Они ели человеческое мясо, ели его сырым!

Тара Гелиум в ужасе отвернулась и закрыла глаза руками.

— Идем! — сказал ее сопровождающий. — Что случилось?

— Они едят мясо женщины, — прошептала она с ужасом.

— А почему бы и нет? — удивился он. — Неужели ты думаешь, что мы используем рикоров только для работы? Нет. Когда они хорошо откормлены, они очень вкусны.

— Это отвратительно! — воскликнула она.

Он спокойно посмотрел на нее, но его лишенное выражения лицо не выразило ничего: ни удивления, ни гнева, ни сожаления. Затем он повел ее вдоль комнаты мимо ужасных созданий, от которых девушка отводила глаза. На полу вдоль стены лежало с полдюжины безголовых тел в доспехах. Тара Гелиум решила, что эти тела временно лишились голов и ждут, когда вновь придет пора нести службу. В стенах комнаты было много маленьких отверстий, подобных тем, что она заметила в туннеле, их назначение было непонятно ей.

Они прошли через коридор и оказались в другой комнате, большей чем первая, и ярче освещенной. Здесь было несколько созданий с соединенными головами и туловищами, и довольно много безголовых тел лежало на полу вдоль стен. Здесь конвоир ее остановил и сказал, обращаясь к находившимся в комнате.

— Я ищу Лууда. Я привел Лууду создание, которое я захватил в полях наверху.

Остальные принялись осматривать Тару Гелиум. Один из них свистнул, и тогда девушка поняла, для чего предназначены отверстия в стенах: вслед за свистом, из них, как огромные пауки, вывалилось несколько десятков отвратительных голов. Каждая отыскивала лежащее тело и забиралась им на плечи. Тела немедленно поднимались и проявляли признаки разумной деятельности под руководством головы. Они вставали и поправляли руками воротники и наводили порядок в одежде, затем подходили к тому месту, где стояла Тара Гелиум.

Она заметила, что их доспехи и воротники украшены гораздо богаче, чем у всех тех, кого она встречала раньше, и сделала вывод, что здесь собрались создания, обладающие властью над другими. Она не ошиблась. Поведение ее конвоира подтвердило это предположение. Он обращался к ним, как обращаются к вышестоящим.

Некоторые из них потрогали мякоть ее тела, ущипнув ее большим и указательным пальцем, и девушка была оскорблена этим. Она оттолкнула их руки.

— Не трогайте меня! — воскликнула она гневно — разве она не была принцессой Гелиума? Выражение их ужасных лиц не изменилось. Она не могла сказать, испытывают ли они гнев или смеются, внушили ли ее действия уважение к ней или презрение.

И только один из них заговорил:

— Она не слишком упитана, — сказал он.

Глаза девушки широко раскрылись от ужаса. Она повернулась к своему конвоиру.

— Это отвратительное создание съест меня? — воскликнула она.

— Будет так, как скажет Лууд, — ответил он, затем наклонился к ее уху. — Шум, который ты назвала песней, очень понравился мне, — прошептал он, — и я отплачу тебе советом: не противоречь этим калданам. Они очень влиятельные. Сам Лууд прислушивается к их мнению. Не называй их отвратительными. Они прекрасны. Взгляни на их дивные украшения, золото, драгоценные камни.