Марсианские истории - Страница 30

Карторис какое-то время колебался принять предложение чужестранца примкнуть к нему. Всегда можно ожидать, что он окажется духом какого-нибудь гипнотического вероломства, которым Тарно или Иав пытаются повлиять на юношу, и все же так искренна была манера и слова стрелка, настолько воинственным он показался Карторису, что он даже в глубине души не сомневался в нем.

В конце концов он разрешил обнаженному воину сопровождать себя, и они вместе отправились по следам Тувии и Комала.

Следы вели вниз к ярко-оранжевому морскому дну. Там они исчезли, но Карторис знал, что это случится. В том месте, где они спустились на высохшее морское дно, направление их было в сторону Аантора, и поэтому наши следопыты отправились к Аантору.

Это было длинное и скучное путешествие, грозившее многими опасностями. Стрелок не мог идти таким шагом, как Карторис, мускулы которого несли его с большой скоростью по поверхности маленькой планеты. Сила притяжения на Марсе гораздо меньше задерживала движение, чем на Земле. Пятьдесят миль в день — среднее расстояние для жителя Барсума, но сын Джона Картера мог легко пройти сто и более миль, если бы не боялся оставить своего нового друга.

Всю дорогу они находились в постоянной опасности быть обнаруженными кочующими ордами воинов Торказа, и были особенно близки к опасности, когда подошли к границам Торказа.

Но им сопутствовала удача. Хотя они и видели два подразделения свирепых зеленых людей, сами они замечены не были.

И вот на утро третьего дня наши путешественники увидели сверкающие купола Аантора.

Во время путешествия Карторис внимательно всматривался вперед в поисках Тувии и большого бенса, но не заметил ничего, что могло бы дать ему надежду.

В это утро далеко впереди на полпути между ними и Аантором юноша увидел крошечные фигурки, движущиеся к городу. Некоторое время мужчины внимательно наблюдали. Затем Карторис бросился вперед с огромной скоростью, а Кар Комак последовал за ним так быстро, как только мог.

Карторис закричал, чтобы привлечь внимание девушки, и скоро был вознагражден. Она повернулась и смотрела на него. Сбоку от нее стоял бенс с поднятыми ушами, наблюдая за приближением людей.

Тувия еще не могла на таком расстоянии узнать Карториса, хотя и была убеждена в том, что это он, и без страха стояла в ожидании.

Скоро он увидел, что Тувия показывает на северо-запад. Не замедляя шага, он посмотрел в этом направлении. Меньше чем в полумиле от него двигалось десять свирепых зеленых воинов на своих тотах, бесшумно приближаясь по толстому растительному ковру.

Справа от них находился Кар Комак, обнаженный и безоружный, все еще храбро бежавший к Карторису, и выкрикивающий слова предупреждения, хотя он тоже только что обнаружил безмолвную угрожающую группу, которая так быстро двигалась вперед с обнаженными длинными мечами и взятыми наперевес копьями.

Карторис закричал воину, предупреждая его, что он бесполезно пожертвует жизнью, преградив безоружным дорогу жестоким и безжалостным дикарям.

Но Кар Комак не колебался. С криками одобрения своему новому другу он поспешил вперед к принцу Гелиума. Сердце красного человека сильно забилось в ответ на проявление такого мужества и самопожертвования. Он пожалел, что не додумался дать Кар Комаку один из своих мечей, но теперь было слишком поздно пытаться это сделать, так как если бы он ждал стрелка или вернулся бы к нему, воины Торказа настигли бы Тувию из Птарса, прежде чем ему удалось бы отдать оружие.

Даже при создавшемся положении вещей было неизвестно, кто первый будет около девушки. Он опять повернулся к ней, и теперь увидел новую силу, спешащую к ним со стороны Аантора: два средних размеров корабля — и он даже на расстоянии различил эмблему Дузара на их бортах.

Теперь для Тувии из Птарса действительно оставалось мало надежды. С одной стороны на нее нападали свирепые воины Торказа, не менее неумолимые воины в форме людей Астока, принца Дузара, неслись к ней с другой стороны, в то время как бегущий красный воин и безоружный стрелок едва ли могли защитить ее. Положение девушки было безнадежным, и ее дело было проиграно еще до того, как за нее началась борьба.

Когда Тувия смотрела на приближающегося к ней Карториса, она опять испытала необъяснимое чувство, смесь благодарности и страха, которые она не могла объяснить, ее ум старался убедить сердце в том, что принц Гелиума способствовал ее похищению из дома отца. Но она лишь знала, что всегда рада видеть его рядом, и что с ним все казалось возможным, даже такая невозможная вещь, как избавление из настоящего затруднительного положения.

И вот он тяжело дыша остановился перед ней. Смелая улыбка одобрения осветила его лицо.

— Мужайся, моя принцесса! — прошептал он. В памяти девушки всплыл случай, когда он употреблял эти слова в тронной комнате Тарно из Лотара, когда они начали соскальзывать по мраморному полу навстречу неизвестности.

Тогда она не бранила его за такое фамильярное обращение, не сделала она этого и теперь, хотя она была обещана другому. Она сама себе удивлялась, краснея от такого унижения, так как на Барсуме считается позором для женщины слушать эти два слова, если их произносит не муж или нареченный.

Карторис заметил этот румянец обиды и пожалел о своих словах. До приближения зеленых воинов оставалось мгновение.

— Прости меня, — сказал юноша низким голосом. — Пусть моя большая любовь будет прощением, — и с этими словами он повернулся, чтобы лицом к лицу встретить зеленых воинов.