Марсианские истории - Страница 114

114

И никаких знаков от Турана! Где он? И чем он может помочь ей? Окруженная воинами Тара, не имея вокруг ни одного друга, казалось, совершенно лишилась надежды на освобождение.

— Я все еще живу! — прошептала она про себя в последней храброй попытке победить ужасную безнадежность, овладевшую ею, но ее пальцы нащупали рукоятку кинжала, который она сумела незаметно перепрятать из старой одежды в новый наряд. Жених был уже рядом. Взяв ее за руку, он повел ее вверх по ступенькам трона. Перед троном они остановились и стояли, глядя на собравшихся внизу. Из бокового помещения вышла процессия, возглавляемая верховным жрецом, который должен был объявить их мужем и женой. За ним, богато одетый юноша нес шелковую подушку, на которой лежали золотые браслеты, соединенные золотой цепочкой. Во время церемонии жрец должен был надеть их на руки жениха и невесты, символизируя их нераздельность в браке.

Неужели обещанная Тураном помощь придет слишком поздно? Тара слушала длинную монотонную брачную службу. Она слышала, как превозносили достоинства О-Тара и красоту невесты. Страшный момент приближался, а Турана все не было, но что бы он мог сделать, если даже ему удалось пробраться в эту комнату? Только умереть вместе с ней. Надежды на спасение не было.

Жрец взял с подушки золотые браслеты. Он расстегнул их и взял Тару за руку. Вот и пришло время! Дальше церемония не должна продолжаться, ибо, живая или мертвая, она по всем законам Барсума становилась женой О-Тара из Манатора, как только браслеты будут соединены. Даже если придет освобождение, она никогда не сможет разорвать эти цепочки, и Туран будет для нее потерян так же верно, как если бы их разделила смерть.

Ее рука сжалась на рукоятке кинжала, но немедленно рука жениха перехватила руку ее и заставила выпустить рукоятку. Он предвидел ее намерение. Сквозь прорези маски она видела его глаза: ей казалось, что у него на лице насмешливая улыбка. Несколько мгновений они стояли молча. Люди внизу в молчании затаили дыхание: происшествие у трона не осталось незамеченным.

Этот драматический момент был прерван грохотом распахнувшейся двери, ведущей в зал Вождей. Все глаза повернулись в том направлении и увидели другую фигуру в дверном проеме — полуодетую и растрепанную фигуру О-Тара — джеддака Манатора.

— Стойте! — крикнул он и прыгнул вперед в проход к трону, — хватайте самозванца!

Все взоры обратились к фигуре жениха у трона. Все увидели, как он поднял руку и снял с лица золотую маску. Тара Гелиум широко раскрыла глаза и недоумевающе смотрела в лицо пантана Турана.

— Раб Туран, — раздались крики в зале.

— Смерть ему! Смерть!

— Подождите! — крикнул Туран выхватывая меч, так как дюжина воинов выступила вперед.

— Подождите! — прозвучал другой голос, старый и дрожащий, и И-Гос, древний таксидермист, вышел вперед из толпы гостей и перед наступающими воинами поднялся на ступени трона.

При виде старика воины остановились: у всех обитателей Барсума возраст пользуется большим уважением, как у всех народов, чья религия строится на преклонении перед предками. Но О-Tap не обратил на него никакого внимания и продолжал двигаться к трону.

— Стой, трус! — воскликнул И-Гос.

Люди глядели на маленького старика в изумлении.

— Люди Манатора! — прокашлял он своим тонким и пронзительным голосом, — может ли править нами трус и лжец?

— Тащите его вниз! — крикнул О-Тар.

— Нет, пока я не кончу говорить, — возразил И-Гос, — это мое право. Я могу поплатиться за свои слова жизнью — я знаю это, и все вы тоже. Поэтому я требую, чтобы меня выслушали. Это мое право!

— Это его право! — это послышалось множество голосов с разных сторон.

— Я могу доказать, что О-Tap трус и лжец! — продолжал И-Гос. — Он утверждал, что смело смотрел в лицо ужасам в комнате О-Мая и не нашел там раба Турана. Я был там, спрятавшись за занавесями, и видел все. Туран скрывался в этой комнате — он лежал в постели О-Мая, когда О-Tap, дрожа от ужаса, вошел в комнату. Туран, проснувшись, сел в постели, и в это время раздался испуганный крик. О-Tap вскрикнул и потерял сознание.

— Это ложь! — вскрикнул О-Тар.

— Это не ложь! — и я могу это доказать, — возразил И-Гос. — Все видели, что когда О-Tap вернулся из покоев О-Мая, и хвастал своими подвигами, он хотел вызвать рабов, чтобы приказать принести питье. Он хотел ударить своим кинжалом в гонг, как это всегда делал. Все заметили это. А был ли у него кинжал? О-Tap, где кинжал, который ты брал с собой в комнату О-Мая? Ты не знаешь, а я знаю. Пока ты лежал без памяти от страха, я вытащил его из твоих ножен и спрятал среди спальных шелков на постели О-Мая. Он и сейчас там лежит, а если кто-то сомневается, давайте пошлем туда людей: они найдут кинжал, и все убедятся в лживости джеддака.

— Но что делать с этим самозванцем? — крикнул один из вождей.

— Будет ли он все так же стоять безнаказанно у трона Манатора, пока мы спорим о своем джеддаке?

— Благодаря его отваге мы знаем о трусости О-Тара, — ответил И-Гос, — благодаря ему у нас будет лучший джеддак.

— Мы сами выберем джеддака! Схватить и убить раба! — раздались крики из разных концов зала.

Гохан между тем внимательно прислушивался, как бы надеясь что-то услышать. Он видел, как воины приближаются к помосту, где он стоял с обнаженным мечом, обхватив одной рукой Тару Гелиум. И если его план не удастся, это будет означать для него смерть. И он знал, что Тара тоже умрет. Неужели все его усилия были напрасны?

Несколько воинов настаивали на необходимости отправиться в покои О-Мая и поискать там кинжал. Если его найдут, то это докажет трусость О-Тара. Наконец, трое согласились пойти.

114